Пару недель спустя. Возвращаюсь из магазина. Это так называемый Средний магазин, где-то в километре от СНТ. Типичный сельских магазинчик, где продается все и сразу, немного грустно, что таких становится все меньше. В нем всегда можно купить натуральное молоко в разлив и развесной творог, а еще свежевыпеченный, ароматный черный хлеб кирпичиком, и какую-то особо упитанную вкусную бочковую селедку, чьи крутые бока отливают чистым серебром. В юности с хлебом всегда происходила некая метаморфоза, одна из буханок всегда исчезала раньше, чем мы доходили до своих участков, либо мистически уменьшалась в половину. Все в этом старом сельском магазине было как раньше, даже дизайн все тот-же из прошлого века, к примеру бумажные салфеточки с резной каймой на полках, или почти все, разве, что агрессивные импортные «Сникерсы» и «Баунти» напрочь вытеснили развесные отечественные карамели «подушечки». И густое, как взбитый крем мыло «Русалка» для стирки в белых пластиковых баллончиках вытеснено продвинутыми стиральными порошками и таблетками от пятен. Отоварившись вышеперечисленными продуктовыми прелестями, считай почти налегке, я направила свои стопы к дачам. Пройдя неспешным шагом метров сто и рассеянно наблюдая за спешащими из города к жизни на природе автомашинами с дачниками, я раздумывала, стоит ли отщипнуть от свежего хлеба корочку и оприходовать ее, как встарь или негоже такой перезрелой тете этим заниматься? Мои прозаичные мысли прервало затормозившее впереди местное такси.
«А! Знакомый таксист Гоша, он же Автондил, он же Гоги, хочет подбросить…», - мелькнула мысль.
Я поравнялась с машиной, дверца распахнулась, и я увидела в салоне жену Бориса - Раису. Мы не были знакомы близко, ну так шапочно, как многие «соседствующие в отдалении» садоводы. Сердце встрепенулось, вот чего не люблю, так объяснений, даже мысль о хлебе и наваждения в виде жирной селедки с молодой картошечкой, и свежим огурчиком из парника, растаяли как дым.
«Добрый день, - чуть скрипучим, но довольно ласковым голосом проворковала она, - садитесь подвезу».
Я было пролепетала, что сумка не тяжелая и я вовсе не устала, но она более настойчиво повторила приглашение.
«Садитесь-садитесь», - приказала генеральша.
Раиса сидела на заднем сидении источая неведомый удушающе-сладкий амбре и указывала на место рядом с собой.
Ничего не оставалось как плюхнуться рядом, и осквернить утонченный аромат вульгарным запахом воительницы моих недавних дум - селедки, хоть и упакованной в бумагу и пластиковый пакет. Мы немного помолчали, раздумывая с чего начать. Оправдываться я не собиралась, пусть сама заветную тему поднимает, но могла если молчание затянется, как бы между прочим спросить, что-нибудь, типа: «Не залили ли дожди их грядки или как они борются со слизнями…»
«Э…э.., - протянула Раиса, видимо вспоминая мое имя, - к вам заходила моя соседка?» Наконец решила она взять сходу быка-за-рога.
«Ваша соседка? А! Вы имеете ввиду…… …»
«Да. Я знаю, она любит совать свой нос в чужие дела. К примеру, каждый раз считает своим долгом рассказать мне куда и зачем ходит мой Борис в мое отсутствие».
«Да, действительно, ваш муж был у меня на днях, он спилил мне ветку яблони, сломанную ветром. Я не просила, хотя очень благодарна ему».
«Да-да, это он может. Интересно, как он узнал, что она у вас сломана? Помогать одиноким дамам он любит, а еще всякой ерунды наговорить с три короба».
«Что вы имеете в виду?»
Вместо ответа она вытащила из сумочки открытку и протянула мне:
«Это не вам ли он писал?»
Я сразу узнала свою недавнюю работу - «Любимой жене».
«Не понимаю, - соврала я, глянув на «любовное признание», но не взяв в руки, - не знаю, что это за открытка…»
Раиса усмехнулась, повела плечиками в добротном кримпленовом пиджачке с люрексной искрой, привет из 80-х, и повертев прямоугольник в руках бросила в сумку.
«Просто, я знаю своего Бориса, - не стала развивать тему Раиса, - сочинить он может, но что чтобы вот так оформить..., чувствуется женская рука».
«Может ему ваша соседка помогла?» - С невинным видом проронила я.
«Что? – Раиса рассмеялась неожиданно мелким надтреснутым смехом, будто шарики стеклянных бус захрустели под грубыми тяжелыми сапогами, - она и сердечки вырезала?»
Я пожала плечами, сдержанно улыбаясь, подумав, - «хорошо, что мы приехали».
«В общем, так, - выпуская меня из машины у моей калитки, - резюмировала она, тряхнув кудрявой шестимесячной завивкой (такую прическу носила когда-то моя тетя, Раиса удивительно сохранила приверженность моде середины прошлого столетия), - не берите в голову!»
Я кивнула: «И вы тоже, спасибо, что подбросили».
Послесловие. Я не из тех людей, которые встречают «по одежке», либо высмеивают людей за немодные наряды. Но, в отношении Раисы это исключение из правил. У меня вызывают недоумение люди, имеющие деньги, бывающие за границей и давно осевшие в столице одеваться так, как это было во времена их молодости, 40-50 лет тому назад. Ее муж намного современней одет. А Рая, работая в Останкино на телевидении, вроде инженером по какой-то аппаратуре, законсервировалась на 40 лет, будто не видя людей (и каких людей) вокруг себя!!! Ведь и фигура у нее неплохая, может немного мосластая, но в принципе излишеств нет. И лицо без глубоких морщин. В чем дело? Не понимаю. Ей бы стилиста хорошего, да косметолога-визажиста. Тогда может, и муж не искал бы любовей на стороне. Ну это я все от зависти конечно, так, что НЕ БЕРИТЕ В ГОЛОВУ!
Тема: Что с тобой произошло? (Прочитано 77873 раз)
