Любимые стихи

[His Shadow]

Евгений Евтушенко
ШУТЛИВОЕ
Комаров по лысине размазав
Попадая в топи там и сям
Автор нежных, дымчатых рассказов
Шпарил из двухстволки по гусям
И грузинским тостам не обучен
Речь свою за водкой и чайком
Уснащал великим и могучим
Русским нецензурным языком
В темноте залузганной хибары
Он ворчал мрачнее сатаны
По ночам-какие суки бабы
По утрам-какие суки мы
И когда храпел ужасно громок
Думал я тихонько про себя
За него, наверно, тайный гномик
Пишет, тихо пёрышком скрипя
Но однажды, ночью тёмной-тёмной
При собачьем лае и дожде
Не скажу, что с радостью огромной
На зады мы вышли при луне
Совершая там обряд законный
Мой товарищ, спрятанный в тени
Вдруг сказал мне с дрожью незнакомой-
Посмотри-ка, светятся они
Били прямо в нос навоз и силос
Было сыро, гнусно и темно
Ничего как-будто не светилось
И светиться не было должно
Но внезапно я увидел, словно
На минуту раньше был я слеп
Как свежеотёсанные брёвна
Испускали ровный белый свет
И была в них лунная дремота
Запах далей северных лесных
И ещё особенное что-то
Выше нас, и выше их самих...
И товарищ тихо и блаженно
Выдохнул из мрака - благодать
Светяться то, светяться как, Женька
И добавил грустно - так их мать.

[Смола]

Стихотворение, которое обязательно нужно прочитать два раза. Почему именно два? Прочтите первый раз и поймете.

Я – часть потерянного поколения
И я отказываюсь верить, что
Я могу изменить этот мир.
Я понимаю, возможно, это шокирует вас, но
«Счастье уже внутри тебя»
– Это ложь, на самом деле.
Деньги сделают меня счастливым
И в тридцать лет я расскажу своему ребенку, что
Он – не самая важная вещь в моей жизни.
Мой босс будет знать, что
Мои принципы:
Работа
Важнее, чем
Семья
Послушайте:
С давних пор
Люди живут семьями
Но сейчас

Общество никогда не будет таким, как прежде
Эксперты говорят мне
Через тридцать лет я буду праздновать десятилетие моего развода.
Я не верю, что
Я буду жить в стране, которую сам создам.
В будущем
Уничтожение природы станет нормой.
Никто не верит, что
Мы сохраним нашу прекрасную планету.
И конечно
Мое поколение уже потеряно.
Глупо полагать, что
Есть надежда.

А теперь прочитайте стихотворение снизу вверх.

Этот «белый стих» читается в обе стороны как символ двух противоположных сюжетов развития человечества. И чтобы сценарий из первого прочтения не стал явью, нужно выбрать обратную дорогу с совершенно иными ценностями. Автор Джонатан Рид даже дал стихотворению два названия, в зависимости от того, какое именно прочтение вы имеете в виду – «Потерянное поколение» или «Есть надежда».

Автор: Джонатан Рид «Потерянное поколение»/«Есть надежда»

[Floema]

Просто нравятся стихи:
Златенция Золотова
Настоящее имя Злата Драч.


Корона
Задета гордость – не много боли.
Когда становишься бессердечной,
То и при помощи силы воли,
Корона держится безупречно.

Сползает вправо, сползает влево,
Но разве это принципиально?
Когда сама себе — королева,
Корона держится идеально!

Когда внутри погибает нытик,
И не волнует, что скажет стая,
Когда сама себе — первый критик,
Корона держится, как влитая.

Задета гордость. А кто узнает?
Ведь ты не станешь мараться местью.
Когда уверенности хватает,
Твоя корона – всегда на месте!
2015
***********************************************

Рецензии (на "Стихи.ру"):
Но не носите её публично!
Есть опыт в этом - весьма богатый,
И даже, в общем, немного личный-
Её поправили - мне - лопатой...
(С улыбкой Татьяна К.)

Загнётся нытик, не трать патроны.
Под сотни критиков не прогнёшься.
Корону может стащить ворона,
А стая ждёт, что ты промахнёшься.)))
(Алексей Г.)

Ради чего носить корону,
Коль мысли всё равно о мести?..
На блеск лишь прилетят ворОны,
Орлам же блеск не интересен…

И мир вокруг не вольчья стая,
Хоть различить порою сложно:
Где гордость правит бал, играя,
А где гордыня тешит ложью…
(С братской любовью, А.)
************************************************
Ещё:
Знай
Знай, у каждого разное «больно»,
Знай, у каждого разное «страшно».
Не суди со своей колокольни
Неизвестносколькоэтажной.

Не очерчивай взглядом границы,
Не придумывай мозгом пределы.
Что тебе в страшном сне не приснится,
Для кого-то – обычное дело.

Знай, у каждого разное «надо»,
Знай, у каждого разное «сложно».
Впрочем, и представление ада
Обобщить и сравнить невозможно.

Знай, что правда бывает другая,
А не та, что приносят на блюде.
Присмотрись к тем, чьи судьбы пугают,
Это – самые сильные люди.
2016
*********************************************************
Мне годы не прибавили ума
Мне годы не прибавили ума…
Но, к счастью, обострили осторожность
И щедро предоставили возможность
Понять, что все умею и сама.

Доверие — хромое, как Гефест.
Не то, чтобы совсем никто не нужен,
Но круг друзей и круг знакомых сужен
До пары-тройки приближенных мест.

Мне кажется, а, может, это так…
Я стала донельзя категорична:
Все чаще — абсолютно безразлична
Все реже — одержима, как маньяк.

Приди ко мне, замри и не дыши
Тот самый человек, что мил и дорог.
Мне срочно нужен реаниматолог!
Мне годы оторвали часть души…
2014
************************************************
Вот такое сегодня у меня настроение...

[Фрагмент]

Марьяна Высоцкая

Глашино

На подоконнике фикус, кошачий корм и валокордин.
Тот, кто держит более трёх мурчащих, как правило, спит один.
Тот, кто носит собакам косточки, сочиняет домики воробьям,
От того, как правило, веет горечью неустроенного бабья.
Вот у Глаши всё было. Муж, работа, первенец, младший сын.
Через сорок лет муж проснулся и просто ушёл босым.
Дети в дом приходили с парами «Мама, благословите».
Всех размазало, раскромсало по дольчевите.
Жизнь показалась ей делом навозного маленького жука.
Ну, не искать же за шаг до смерти нового мужика.
Как другие во всём этом держатся?! Боже, как?
Кто-то тучится, словно дрожжи.
Боже, не делай меня одной из седых макак.
Не сидеть же на лавочке, не заштопывать дыры карманами.
Не называть же детей проститутками, наркоманами.
Господи, я поживу ещё, только оставь под ногами твердь.
Я посижу тут, понюхаю старость, побегаю в салочки с Леди-Смерть.
Глаша шарится по подвалам, в плетёном кошике тащит домой котят.
Знакомые спишут на старость, соседи поскалятся и простят.
У Глаши в мобильном сплошь номера приютов, ветеринарок, таких же Глаш.
Если кто и думает, что обманет смертушку – это блажь.
Главное, делать усердный вид, всех хвостатых лечить теплом.
Поднимать глаза, причитать: «Поделом мне, Господи, поделом!».
Глаша знает, что жизнь – это вот сейчас, это быть на мушке и ждать суда.
Глаша всем хвостатым даёт свой адрес, объясняет, мол: «Вам сюда».


Каждый ангел на Небе несёт отчет, каждый должен держать ответ:
Скольких спустил на Землю, скольких забрал на Свет.
Глаша знает, что на планёрках по пятницам её Ангелу есть, чем крыть.
Есть, что ответить на «Почему она всё еще там?», «Кто сливает ей мощь и прыть?»
Бог подходит к нему, говорит:
- Я считаю, что ей пора уже. Я уверен, старик. А ты?
- Нет, Глафиру мою нельзя. У неё коты.

[Смола]

Какое безнадежное стихотворение, так и веет старческой обреченностью... что-то прям глаза на мокром месте

[Фрагмент]

так и веет старческой обреченностью

да? а мне наоборот - казалось жизнеутверждающее.
как вот это.
но я не настаиваю.

[Смола]

да? а мне наоборот - казалось жизнеутверждающее.

Я просто представила, что окажусь одна... Жалко себя стало... кошки, наверное, не смогут заменить мне семью.
Прочитала стих и пошла завтрак мужу (с душой!) делать...

[Фрагмент]

ВЕРТОГРАД

1

...ну, достань мое яблоко –
подпрыгни, достань!
Некоторые считают до трех, некоторые – до ста.
Я – до пяти.
Прости.

Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать.

Я иду искать – и не нахожу.
Господи, дай мне капельку куражу.
Господи, дай мне поверить, что дотянусь, смогу...
Я не знаю, в чем –
но
какая разница, в чем я тебе солгу.

2

Доброе утро, Догвилль, мусорный город грез.
Кинь свои кости псам, чтобы выпала Грейс.
Возделывай камни, камни, камни,
Меняй подштанники, ставь силки.
Смыть этот алый сок руками –
Руки коротки у реки.

3

Господи Боже, зачем ты нас так слепил!..
Как нам лелеять сад свой,
Чтоб хоть кто–нибудь нас любил?
Божьи куколки бьются о камни
На счет девяносто пять.
Дайте мне заступ, покажите мне, где копать.
Заступитесь кто-нибудь за незваных своих гостей –
Я обещаю не красть у ваших собак костей.

4

Господи, что ты сделал,
Посмотри, посмотри на нас!
Мы – садовые куколки, раскрашенные напоказ.
Одну половину месили с глиной, вторую – ебли.
А мы ничегошеньки не просили, кроме – любви.

5

Некоторые считают до одна тысяча девятьсот девяносто три.
Господи, сколько на свете луковиц!.. – Пожалуйста, собери.
Хватит, наверное, накормить всех страждущих буратин.
А ты один.

И я одна – посчитай, сколько будет вместе, – садись, два.
Бесполезная арифметика, садовая голова,
Спасибо за сад, вертоградарь, – пожалуйста, переведи:
Кровь моих пальцев стучит на твоей груди.

Ольга Родионова

[Фрагмент]

Молочные братья

В серебряных кофейниках – зима
(бразильские плантаторы в печали),
мы выросли, отстроили дома,
попрятались и свет повыключали.
Жаль времени, особенно на сон,
и пойлом-то пока не обедняли,
имеется сервиз на сто персон,
да некому разбить.
Ну не фигня ли?!

О буднях в эту пятницу ни-ни,
закрыты все склады и мастерские.
И вот…
мне не хватает болтовни
моих молочных братьев.
Есть такие.

Мы – мальчики, игравшие в войну
и павшие от музыки дворовой.
Мы любим покурить на всех одну,
а проигрыши – сравнивать с коровой.
Мы набожны, но вряд ли верим в храм,
для нас другие жесты характерны.
Нам бабушки носили по утрам
напиток из одной большой цистерны.
Мы вы’хлебали вместе весь объём,
какой – уже давно не помним толком.

Нас нет!..
но мы друг друга узнаём
по кашлю, по походке, по наколкам…

Бразилия отсюда далеко –
наверное, с полгода баттерфляем.
Нам холодно, мы греем молоко
и курево у сверстников стреляем.

Сергей Ширчков

[Фрагмент]

как мне это нравится, боже мой... как она всегда звуком играет, чудо просто что за стихи.

ЖЕМЧУЖИНКА

-1-

...Что там ей в ледяное ушко
На фарси лопочет толмач?
Ширли-мырли, пойдем, подружка.
Что ты плачешь? Не плачь...не плачь...
Я сдеру с него шкуру, с гада, -
Мне все можно, что вам нельзя.
Переводит дурак: "Не надо", -
Да я-то вижу ее глаза!
Эти хрупкие побрякушки
По шелкам шелестят легко,
А жемчужинка в левом ушке -
Как застывшее молоко.
Этот зов пострашнее смерти
В жарком ворохе одеял...
Эх, споют золотые черти,
Как я голову потерял!
А толмач говорит - нельзя, мол.
Цыц, немтырь, и дружина - цыц!
А любовь говорит глазами
Из-под занавеса ресниц.
Я скормлю тебя рыбам, сука,
Астраханскому осетру,
Я тебя обломаю... ну-ка!
Ты подохнешь, и я умру.
Перси, перси... ты правда плачешь?
Глазки прячешь, коленки прячешь...
Я не страшный - гляди, гляди!
Ты ж фонариком в ночь маячишь.
Толмача ли перетолмачишь?
Я, без форсу, могу... ты плачешь?
Сам могу говорить с блядьми!
За шатром гомонит дружина,
Растворяет вино в реке.
Эх, жемчужинка, удружила, -
Плачь о пролитом молоке.
Нега, нега... светлеет небо.
Не люблю я, зоряна, утр.
Глянь, катается, глянь, по нёбу
Кровью пахнущий перламутр.
Я ее покачаю, дуру,
На коленочках. Пой, Боян.
Я ее побаючу, дуру.
Утру быть похмельну да хмуру.
Кто там! Эй!.. Натяните шкуру
Толмача на мой барабан.

-2-

Джаль-джалиль, жалельный мой, иншалла, -
Я ль тебя, шалями шурша, не звала?
Не ждала ль, последний мой, не ждала?..
Ой, покатилась головушка, кровушка потекла...
Эль-алла!..
Отомстили насильнику палачи,
Что ж я плачу, день мой, день, - ах, молчи!
Холодны на дне подкаменные ключи,
Не нужны нам больше, боль моя, толмачи.
Джаль-джалиль, мой сокол, не твой ли сок
Подкормил стрелядочку, чтоб улов удался высок?
Не мои ли камушки Волга вынесет на песок?
Не мой ли в ивах - иня, иняааа! - надрывается голосок?..
Кровь твоя согреет грудь мою, как вино.
Голова - волчком, тело грудою, глаз - окно.
Не в том ли окне облака плывут, мой волк, в занебесную черноту?
Не моя ль жемчужинка, жизнь моя, у тебя во рту?..

Ольга Родионова

[Фрагмент]

***   
Много лет назад - не надейся, не промолчу, -
На твои глаза я летела, как на свечу.
По реке, стекавшей из разрезанных жил,
Ты, качаясь, плыл в океан, позабыв, что жил.

Твой кораблик - тусклое лезвие "Ленинград" -
В желто-красной ванной ногой раздавил медбрат.
Ты был тот Колумб, что пришелся не ко двору.
В неотложке врачи откачали тебя к утру.

И Америка - та, до которой ты не доплыл,
Стерла имя твое с листа, остужая пыл.
Но, когда ты плыл в никуда зеленой водой,
Ты был счастлив тогда - ты был тогда молодой.

Ты кричал: "Я тут!" - ну, припомни, не поленись,
А тебе отвечали: "Нельзя, дурачок, вернись!"
А тебе отвечали: "Постой, еще не пора.
Потерпи, и заново жить начинай с утра".

Только я молчала, глядела в густой туман,
За которым - стеклом бутылочным - океан.

Ольга Родионова

[Фрагмент]

***
Потому, что мы друг другу  были – весь мир. Обещали не покалечить, но сохранить.
… Предавали так, будто свидимся через час.
И не свиделись никогда.
Это ты сейчас
Там, внутри, между всей этой чертовой толкотни:
«сохрани меня, сохрани меня, сохрани»

Потому и не греет ром, и не греет чай. Потому невесомо чужое «ну не скучай!»
Потому не имеет смысла ложиться в три – ты приснишься,
Ведь ты приходишь -  себе не ври,
И целуешь в макушку, и пахнешь… как только ты.
Потому я считаю сгоревшими те мосты,
Что вели от меня. Что меня не к тебе вели.
Семицветик в ладошке – по-моему быть вели:
Чтобы мы не «могли сберечь бы», а сберегли.

Потому, что мы друг другу были- весь мир.

До сих пор меня так никто и не сохранил.

Лола Льдова

[Фрагмент]

Снегириное какое-то...

Извините, я чужие не курю
и краплёными с босыми не играю,
по инерции готовлюсь к декабрю,
там свежо и там легко идти по краю.
Хлам иллюзий расфасован с четверга
по коробкам в металлическом поддоне,
а за пазухой шевелится пурга,
у неё такие **ядские ладони.

Барражирую над финишной прямой
(изогнуть бы эту чёртову прямую),
мне до ужаса не хочется домой,
ну, да ладно, как-нибудь перезимую.

В крайнем случае, примажусь к снегирям,
наблатыкаюсь финтить и суетиться;
если надо – я настойчив и упрям,
а на шее красный шарф…
ну чем не птица?!
Мне не надо им доказывать, что свой –
у меня сегодня клюв опять расколот,
так же фирменно мотаю головой,
и ещё со мной уютно в дикий холод.

Сергей Ширчков

[Фрагмент]

Первая женщина моего сына

Капелька человеческого потока,
может Наташа, а может Ирина,
где-то идёт, каблучками цокая,
первая женщина моего сына.
Первая в жажде, первая в поиске.
Вечная или случайная?
Где повстречается – в парке, в поезде?
Застенчивая? Отчаянная?
Светят коленками
в юбочках-мини
студентки и секретарши...
Ты, что проявишь мужчину в сыне,
моложе его или старше?
Если старше...
Смиренно прошу, не воинственно:
слов не прячь сокровенных, нежных,
не вымещай
на моём, единственном,
обиду на прежних.
Чтоб не прошла ты, первая женщина,
по душе сыновней, как трещина.
Чтобы не проклял твои он двери,
чтобы, ликуя, сердце – в ребро,
чтобы шёл от тебя и верил,
что женщина – есть добро...
Ну а если моложе,
если
цел ещё и косичек лён, -
я хочу, чтоб в тебе воскресли,
сын мой, рыцари всех времён.
Чтоб от первой взрослой постели
глаза её не опустели.
Чтоб тобой человечность мерила,
в голосишке чтоб – серебро,
чтобы шла от тебя и верила,
что мужчина – это добро.

Нора Яворская

[Фрагмент]

*** 
По широким дорогам с рюкзаком неизменным
Бродит маленький ангел за границей вселенной.
За воротами мира, как за пазухой Бога,
Сочетаются буквы по-другому немного:
Суть теряется в ритмах непривычных созвучий,
Но аптекари лечат, а писатели учат.
Ангел тоже писатель. Ей до боли знакомо,
Как стихи переходят в аритмию и кому,
Как душа не находит однозначных ответов,
Как дождём по асфальту барабанят браслеты,
Как могучих драконов убивает гордыня,
Как становится мифом запрещённое имя,
Как боятся реалий, как стремятся к фантомам,
Как живётся под солнцем без подруги и дома...
Ангел понял и принял страх и боль человека -
И гуляет по лужам, как Спаситель по рекам.

Тём Сенчило